Люси в облаках - Пейдж Тун

Пейдж Тун

Люси в облаках

Пролог

Лондон – Сингапур

Пятница. Вылет: Лондон, Хитроу, 21:05

Суббота. Прилет: Сингапур, 17:50

Время в пути: 12 ч. 45 мин.

«Дамы и господа, пристегните, пожалуйста, ремни безопасности, уберите откидные столики и установите спинки кресел в вертикальное положение. Все электронные приборы должны быть выключены во время взлета и посадки, а мобильные телефоны – до тех пор, пока вы не окажетесь внутри терминала Международного аэропорта Сингапура, поскольку они влияют на работу навигационной системы воздушного судна…»

Черт! По-моему, я не вырубила сотовый. Вот же фигня! Он в багажной полке. Прикидываю варианты: попросить подвинуться сидящего рядом толстяка или спровоцировать авиакатастрофу. Толстяк? Авиакатастрофа? Да, лучше не рисковать.

– Простите. – Дородный тип недоуменно смотрит на меня. – Я не выключила телефон.

Недовольно кряхтя, он толкает свою тощую жену, чтобы та подалась в сторону. Потом, пыхтя и тяжело дыша, высвобождается из кресла. Ему надо только чуть отступить – и мы будем счастливы. Р-р-р, это длится целую вечность! Интересно, в экстренной ситуации он зашевелился бы быстрее? Теперь я жалею, что решила сесть у окна.

Наконец путь свободен. Быстро нахожу в сумке телефон и вижу, что пришло новое сообщение. Палец уже нависает над кнопкой выключения, но маленький мигающий конвертик выглядит так маняще. Нет, ничего не могу с собой поделать. А, так это от Джеймса.

«Привет, Люси! Джеймс только что отымел меня в вашей постели. Подумала, что тебе стоит знать. Уже четвертый раз за месяц. Классные простыни! Целую».

Ничего не понимаю. Это от Джеймса. Что значит «Джеймс только что отымел меня»?.. О нет! В животе ощущение, словно меня сбросили с высоты в три тысячи метров, хотя самолет еще даже не оторвался от земли.

Стюардесса маячит в проходе:

– Мисс, займите, пожалуйста, ваше место. Сейчас начнется взлет.

Не могу. Не в силах сделать шаг. В смятении гляжу на нее, сжимая мобильник.

– Вы должны его выключить, – сурово говорит бортпроводница, кивком указывая на светящийся экран сотового.

– Пожалуйста, мне только нужно сделать…

Она мотает головой, медленно, непреклонно, а толстяк глубоко вздыхает. Чувствую давление десятков устремленных на меня взглядов, пока в ошеломлении неловко усаживаюсь в кресло. Все вокруг трясется и дрожит, в то время как увесистый сосед втискивает свою тушу на место рядом со мной.

– Мисс, ваш телефон.

Смотрю то на хмурую стюардессу, то на мобильный. Сообщение будто кричит: «ПРИВЕТ, ЛЮСИ! ДЖЕЙМС ТОЛЬКО ЧТО ОТЫМЕЛ МЕНЯ В ВАШЕЙ ПОСТЕЛИ!».

Но у меня нет выбора. Под пронзительным, словно у ястреба, взором служащей авиакомпании палец медленно нажимает на маленькую кнопку выключения. Ядерного взрыва не происходит. Никто не умирает. Экран просто гаснет, и мое сердце сжимается.

Джеймс мне изменил…

И у его шлюхи хватило наглости написать мне с его же мобильника.

Самолет выруливает на взлетную полосу. За окном английская зимняя ночь, холодная и ветреная. Я отправляюсь в Австралию на свадьбу лучших друзей, Молли и Сэма. К летнему солнышку…

Но прямо сейчас я не знаю, смогу ли теперь когда-нибудь согреться. Меня точно выпотрошили и засунули вместо внутренностей куски льда.

Мой роскошный парень с песочного цвета вихрами ходит налево.

В разум врезается его образ в постели с другой женщиной. Она пропускает пальцы через его волосы. Всматривается в его голубые-голубые глаза. Извивается под ним, их тела влажные от пота…

Кажется, меня сейчас вырвет. Шарю по кармашку кресла перед собой и нащупываю бумажный пакет. Но тошнота проходит, и я заставляю себя сделать пару глубоких вдохов. Боже мой! Тринадцатичасовой перелет! Не знаю, как я это выдержу.

Самолет дергается вперед, и меня вжимает в сиденье, пока мы мчимся по взлетной полосе. Мгновение – и мы в воздухе, поднимаемся все выше и выше, оставляя огни Лондона далеко позади. Внезапно самолет попадает в облако, и нас окутывает мгла.

Голова трещит от мыслей. Кто эта гадина? Давно ли знакома с Джеймсом? Сколько раз они спали вместе? Она лучше меня в постели? Стройнее? Выше? Сексуальнее? Любит ли он ее? О боже! О боже! Как он мог так со мной поступить?

Снова подступает дурнота, и на этот раз меня все-таки выворачивает.

– Фу-у! – Толстяка передергивает от отвращения, а его анорексичная жена нервно поглядывает на меня, чуть высовываясь из-за своего огромного супруга.

«Дзин-нь!»

«Дамы и господа, командир корабля выключил табло «Пристегните ремни», и теперь вы больше не ограничены в перемещениях по салону».

– Простите.

Непостижимо, насколько проворнее шевелится сосед, когда в воздухе разливается зловоние блевотины. С бумажным кульком в одной руке и телефоном в другой выбираюсь с места и, пока самолет продолжает набирать высоту, иду к туалету. Зайдя внутрь, тут же закрываю дверь и опустошаю отвратительное содержимое пакета в унитаз, потом полощу рот. Бриллиантовые серьги, которые Джеймс купил мне на двадцатипятилетие в прошлом октябре, мерцают в отражении…

– Эй, детка, Люси, просыпайся…

– М-м-м…

– С днем рождения. – Джеймс улыбается и целует в лоб.

Заставляю себя пробудиться и посмотреть на него – бездонные голубые глаза с нетерпением сверлят меня.

– Я хочу спать. Который час?

– Полседьмого.

– Полседьмого? Джеймс, полседьмого? Мне вставать только через час!

– Знаю, но мне нужно на работу пораньше. Хотел отдать тебе вот это.

Он кладет серебристую подарочную коробочку мне на живот, на мягкое одеяло. Видя такое полное ожидания лицо, нельзя не простить парня за раннюю побудку. Сажусь в кровати и улыбаюсь.

– Надеюсь, они тебе понравятся, – воркует Джеймс.

– Они?

Открываю крышечку и вижу на черном бархате пару сережек с большими бриллиантами. Теперь я точно проснулась.

– Джеймс, они прекрасны! И, должно быть, стоят целое состояние!

Он корчит шаловливую гримасу, берет коробочку и аккуратно достает подарок.

– Примеришь? Хочу оценить, как они на тебе смотрятся.

Джеймс подает серьги по одной, а я застегиваю их на мочках. Потом он отступает назад и одобрительно кивает.

– Очаровательно. Тебе идет.

Я в волнении слезаю с кровати и иду к зеркалу, а Джеймс включает светильники в спальне. Украшения тут же вспыхивают искорками, белые бриллианты превосходно оттеняют мои темные волосы.

Серьги тяжелые, но я их уже обожаю, и, думаю, никогда больше не сниму.

– Спасибо.

Поворачиваюсь к Джеймсу, и на глаза набегают слезы. Он протягивает руку, и я заползаю под одеяло в жаркие объятия любимого.

– Тебе правда нужно на работу пораньше? – спрашиваю я, пока он покрывает поцелуями мою шею.

– Не-а, не так уж и рано.

– Ах ты, маленький негодяй…

Он ухмыляется и раздевает меня, не трогая только бриллиантовые серьги…

Включаю телефон: позарез нужно перечитать злосчастное сообщение. Смотрю на время доставки: девять вечера. Я пыталась дозвониться Джеймсу по пути к выходу на посадку в Хитроу. Он не ответил. Теперь понятно почему. Скорчиваюсь над унитазом, и меня опять рвет.

Когда возвращаюсь, толстяк сидит возле прохода и ворчит, что я хожу туда-сюда весь вечер.

Я никак не реагирую, а его жена сочувственно улыбается.

– Милочка, с вами все в порядке? – спрашивает она, как только я опускаюсь в кресло.

Ее вопрос окончательно ломает меня.

– Нет, – выдыхаю я, и из глаз начинают струиться слезы.

Худший полет в моей жизни. Не могу спать, не могу сосредоточиться ни на одном фильме. Принимаю снотворное, поджимаю ноги и с трудом дремлю, так как постоянно то снятся кошмары, то затекают части тела. При каждом пробуждении меня встречает жестокая реальность, и я без конца проверяю время на цифровом табло, чтобы увидеть, сколько еще до Сингапура, откуда наконец-то получится позвонить Джеймсу.

Десять часов пятьдесят одна минута…

Семь часов тринадцать минут…

Четыре часа двадцать минут…

Это пытка. Что, если он не ответит? Нет, не могу сейчас об этом думать…

Мы встретились на вечеринке в Лондоне три года назад – нас познакомил общий приятель. Джеймс работал юристом в фирме, а я только-только закончила университет. Сначала я даже внимания особого на него не обратила. Довольно высокий – около метра восьмидесяти, – хорошо сложенный, с коротко стриженными песочного цвета волосами. На нем еще был темно-серый костюм и белая рубашка с расстегнутой верхней пуговицей. Тогда Джеймс снял галстук, чтобы не выглядеть чересчур деловым. Но его дерзкая улыбка меня зацепила. Улыбка и голубые-голубые глаза.